>>> Берёзовая роща

Хондор всё быстрее приближался к гамма-волчице. Его лапы, шаг за шагом всё быстрее отбивали равномерную дробь по земле. Нужно было остановиться, чтобы определить дальнейший путь. Жизнь без глаз не так сложна, как кажется на первый взгляд. Порой, она бывает куда сложнее, чем думают другие. Хондор знал, что уже покинул берёзовую рощу, однако, в его голове даже не было ясного определения этому словосочетанию. Для него берёзовая роща была лишь площадью, на которой растут воткнутые в землю палки. Правда, раз в десять толще, чем те, что валяются летом под лапами. Да и понятие "деревья" Дор представлял себе, как те же палки, воткнутые в землю кем-то неизвестным. Палки, которые уходят высоко-высоко. Да и что такое "высоко-высоко" Хондор не знал. Возможно, это значит где-то далеко вверху. И могут ли эти самые деревья касаться своими острыми вершинами того места, которое другие волки с восторженным восхищением называют небом? Именно такие вопросы крутились в голове у сигма-волка, когда тот приближался к Моранте.
Определив дальнейшее направление, Хондор помчался со всех лап. С каждой секундой он становился всё ближе и ближе к волчице. Шаг за шагом его лапы ускорялись. Остановившись в трёх метрах от папоротникового туннеля, где и сам слепой волк любил порою посидеть, Дор принюхался. Прямо перед ним, за туннелем сейчас находилась Моранта. Судя по всему, она была повёрнута к волку спиной. Определить, какую позицию она занимает, слепой волк не мог. По понятным причинам. Прильнув к земле, волк стал медленно подползать к ней. Одурманенный её запахом, он полз ближе и ближе.
«Но что я ей скажу?» подумал Хондор. Эта мысль заставила его остановиться. Как-никак, а нужно было подумать, прежде чем сломя голову бросаться навстречу. В голове волка даже появились сомнения: подходить или нет? А что если у неё не очень хорошее настроение и она пошлёт его куда подальше? Ведь всё-таки она занимает должность гамма-волчицы. Значит, если немного разобраться, то … Она должна быть с другим волком, который занимает такую же должность, чтобы потом стать вожаками, альфа-волками, за которыми будет идти вся стая.
А он… ведь он всего лишь жалкий волк-шпион. Нет, даже не так. Он всего лишь слепой жалкий волк-шпион. Такие мысли роились в голове у волка. Ведь вокруг него всегда была лишь беспросветная тьма. А Моранта… У этой волчицы был тот же оттенок красок на шерсти, который всегда окружал Хондора. Беспросветно чёрный. Только её силуэт мог видеть волк, когда засыпал. Только она была единственным объектом его мыслей долгие дни и ночи. Как много раз волк хотел подойти к ней ближе и поговорить по душам. Да, конечно, в логове они пару раз перекидывались словечками, но это в основном были приказы и приветствия. Но всегда Хондору хотелось лишь просто поговорить. На равных.
Снег под лапами начал обжигать холодом кожу Хондора, хоть та и была защищена довольно длинной шерстью. Нужно было выбирать прямо сейчас, чтобы не окоченеть: возвращаться в логово или посидеть здесь с Морантой. 
«Нужно рискнуть. Не загрызёт же она меня, в самом деле, правда? » - подумал волк. Затем поднялся на лапы, не желая больше прятаться и скрываться. Медленно опустив лапу на снег, Дор почувствовал мороз. Немного испугавшись, что Моранта могла услышать его шаги, он опять прильнул к земле. Но тут же зарычал сам на себя. «Как это глупо!» - решил сигма-волк и открыто стал приближаться к волчице.
- Здравствуйте,.. – волк вымолвил эти слова и испугался своего голоса. Он был слишком груб. Немного прокашлявшись и вернув свой обычный голос, волк повторил, но уже более дружелюбно. – Здравствуйте.
Затем он немного осмелел и приблизился к волчице, после чего сел на снег рядышком. Подняв слепые глаза к небесам, он промолвил:
- Сегодня был хороший день, правда?

Хондор был немного взволнован. Однако, ответ, прозвучавший от Моранты был нисколько не груб и не злостен. Кажется, даже наоборот:
- Здравствуйте, и говори мне просто ты, ладно? Моя должность в стае не дает мне величия и уважения, уважение мы зарабатываем себе сами своими делами, а не какой-то должностью, не имеющей смысла, только статуса!
Предложение перейти на "ты" казалось сигма-волку неприемлемым, однако, аргументы, что привела волчица были вполне убедительны. Да и смысл спорить с гамма-волчицей? Чтобы испортить отношения? Не-а. Избавьте. На "ты", так на "ты".
- Возможно, ты права.
Да, денек был не плохой, но мне как-то было на него все равно, в связи с горем, которое ты думаю знаешь, если нет, то я потеряла в нелепой и глупой драке родителей. Они пали в сражении с огромным, но безмозглым волком, у которого нет ни стыда ни совести, и где он сейчас я не знаю, но я рано или поздно отмщу ему за родителей, если же я этого не сделаю, то его жизнь накажет! Такова его жизнь, быть убитым или постигнутым!
Волк стоял и внимательно слушал всё то, что рассказывала ему Моранта. Да, горе, пожалуй, довольно велико. Но ведь может быть и хуже. Кто-кто, а Хондор точно знал это. Поэтому, решив немного побеседовать с Морантой, он тихим голосом спросил:
- А разве волки не созданы для битв? Твои родители пали в битве, ты должны гордиться. Но, я думаю, а вернее предполагаю, что... - волк немного замялся, но, глубоко вздохнув проговорил фразу. - В общем, тебе не кажется, если ты ему отомстишь, а точнее убьешь, то... в общем ты будешь не лучше его. Месть ужасная вещь.
Слепой волк посмотрел на Моранту. Быть может, она откажется от мести. Хотя... Хондор по своей жизни привык не вступать в схватки. Для этого в стае были другие волки, чей обязанностью были именно сражения. Но так же Дор и знать не мог, что значит впиваться в плоть врага, не знал чувства мести. Да и зачем всё это слепому волку? Он привык служить стае и это было его единственной отрадой. Сражения Хондор презирал из принципа.
Прости, я говорю о родителя, а ты меня спросил совсем о другом, на что я не ответила. Да, день выдался более чем спокойным, а когда ты пришел, мне стало еще лучше и я не стану это скрывать, я рада, что ты прибежал. Спасибо тебе за это.
Хондор готов был ответить, что это пустяки и пришёл он сюда совершенно случайно, как вдруг... Именно вдруг! Моранта подошла ближе к нему. Сердце Хондора готово было выскочить из груди, когда гамма-волчица лизнула его в щёку. Немного отпрянув в сторону, Хондор не мог до конца осознать, что же всё-таки сейчас произошло. Закрыв свои слепые глаза, Хондор еле-еле выдавил из себя следующие слова:
- Моранта… Та же… Ты гамма-волчица. Тебе, возможно, придётся в будущем заменить вожаков. Это большая честь, конечно. Но, ведь ты знаешь, каковы правила. Если на трон встанешь ты, то рядом с тобой будет стоять Мерли Шерлок. Он гамма-волк. А я… Я всего лишь жалкий слепой волк-шпион.
После этих слов сигма-волк открыл глаза и направил свои глаза в небеса. А затем, набрав побольше воздуха в лёгкие, продолжил:
- Ты, я думаю, прекрасно понимаешь, что выбор у нас с тобой не велик – либо… либо между нами ничего никогда не будет, либо мы должны бежать, чтобы избавить себя от неприятностей, либо, но это ужасно смешно, или ты должна стать сигма-волчицей, либо я гамма-волком. А ты видела слепых гамма-волков? Я нет. Я вообще ничего никогда не видел…

Сигма-волк молча слушал всё то, о чём говорила ему чёрная волчица. Он не прерывал её слова, не старался на них отвечать, а просто слушал, думая, что так будет куда правильнее. Не хотелось Хондору наталкивать Моранту на не очень приятные воспоминания, поэтому, до поры до времени он лишь слушал и обдумывал сказанные ей слова. Иногда он уходил в лёгкое забытье, на мгновения окунаясь в небольшую дрёму, но у него не было и мысли о сне. Лишь отдых. Устало вздохнув про себя, волк прилёг на землю, рядом с чёрной волчицей. Холод моментально просочился сквозь волчью шерсть, неприятно обжигая. По удобнее устроившись, волк принялся слушать, на сей раз, не впадая в лёгкий сон.
Да что же это за роли такие, что могут приструнивать не саму плоть, а сердце волка? Я  лично только должность в стае выполняю, но никак и ни при каких обстоятельствах я не смешиваю свою должность с любовью! Любовь самое что не наесть большое чувство, и самое главное в нашей жизни, главней ее нет ничиго. И я в этом уверена. Хондор! Посмотри на меня...
Серый сигма-волк даже не знал, как можно среагировать на это. Кажется, она сказала что-то странное, что можно принять к сердцу и обидеться, ведь он слеп, а значит, не может смотреть ни на кого, но Дору было всё равно. На несколько мгновений в его голове всплыли те самые сцены из детства, когда некоторые грубые волчата дразнили его. Забытая обида вновь возникла в груди волка, но он старательно старался избавиться от неё. В конце концов сейчас было не самое время вспоминать старое и забытое. Вдруг Хондор почувствовал, что волчица подошла к нему и смотрит прямиком в слепые янтарные глаза. Что-то кольнул в его сердце и отозвалось где-то в голове. Он хотел, чтобы она смотрела на него так вечность. Да-да, целую вечность. Но сейчас был не тот момент. Нужно было до конца разобраться во всей это ситуации.
- Почему, скажи мне, почему мы должны отрекаться от своей любви и от своих искренне настоящих чувств из-за какой-то должности? Только лишь из-за правил, которые построили старейшины и которые надо соблюдать? Я не хочу этого, и не буду отрекаться, ради правил и законов, пусть меня хоть и казнят за это, но никто и ничто не изменит моего решения!
- Возможно, именно поэтому наша стая до сих пор на лапах. Если бы не было законов, наша жизнь давно была бы связана со скитаниями. Со скитаниями и жизнью одиночек. Старейшины уважаемы, поэтому все соблюдают правила. Однако, не стоит забывать, что… - возможно, волк хотел продолжить, но вовремя остановился и, со злобой вскочив на лапы прорычал. – Да кого я обманываю! Стая давно уже не та, что была раньше. Пришло время. Наше время, старики немощны, какие законы они могут создавать теперь? Нужно строить свои правила, Моранта. Я не намерен больше подчиняться им, несмотря на то, что всю свою жизнь судьба моя переплеталась со стаей.
Волк замолчал. Он молча слушал слова, что говорила ему Моранта, он знал, о чём она говорит, даже когда не слушал её. Дор и сам чувствовал, что чёрная гамма-волчица чувствует то же, что и он. Куда больше, чем просто привязанность и влюблённость. Тяжело вздохнув серый волк стал думать. Но о чём можно было думать, когда рядом была Моранта? Любовь? Возможно. Ведь серый волк никогда не испытывал ничего подобного. Не было даже ощущений влюблённости или лёгкого флирта. Никогда. Именно поэтому Дор не мог понять, что же чувствует чёрная волчица – сочувствие, любовь или даже жалость. Круговорот мыслей упорно крутился в голове волка. Зачем столько слов? Выхода нет. Гамма сигме не пара уже по определению должностей. Он не сможет. Но он хочет. Кто бы знал, как он хотел громко завыть, сообщая всем, что не намерен подчиняться законам. Слепой сигма-волк бросил вызов законам Снежного Леса. Ради любви. Любви к чёрной гамма-волчице.
- Да...я прекрасно это понимаю, но...уж лучше я разделю все годы моей жизни с тобой, чем проживу в полном одиночестве, сохраняя должность в стае и руша этим самым свое же счастья и себя же саму изнутри! И...
Кажется, голос Моранты поменял интонацию. Внимательно выслушав эти слова, Дор уже догадывался, что она скажет. Он знал, просто знал это. Ему тоже хотелось сказать эти три заветных слова, которые выговорила Моранта:
- Я люблю тебя, Хондор!
Кто бы знал, как хотелось ему сказать в ответ те же слова. Но до сих пор мысли о предательстве всего, во что он верил не давали ему покоя. Взяв довольно длинную паузу, слепой серый волк создал немое напряжение. Он знал, что чёрная гамма-волчица ждёт от него тех же слов. Но знал он и ещё кое-что. Как только он ответит ей, его жизнь встанет с лап на голову. Придётся нарушать законы, быть презираемым в стае. Одни только мысли об этом больно кололи в груди волка. Разум же и вовсе твердил отказаться от этих мыслей. Быть может, зря он покинул берёзовую рощу?
Хондор втянул воздух ночного леса. Кажется, можно и прогуляться. Но что-то заставило его сесть на место и не вставать. Он должен был сказать Моранте абсолютно всё. Бежать было бы глупо. К тому же… Хотя, наверное хватит и того, что это будет выглядеть очень глупо. Как там говорят? От судьбы не уйдёшь? И сколько бы сигма-волк не желал, он не сможет долго убегать от собственных чувств. Кинув свой слепой взгляд на Моранту, волк собрался было сказать ей те же слова, что она только что сказала ему, но в самый последний момент волк закрыл свою пасть. Что-то было не так. То ли мысли об изгнании, то ли боязнь нарушать правила, что-то останавливало волка в последнем шаге от признания.
И тут Хондор понял одну очень очевидную истину. Он любил Моранту. Он готов был отдать за неё свою жизнь, и никакая преданность стае даже близко не стояла рядом с любовью, что испытывал сейчас сигма-волк. И Моранта… Она тоже его любила. И это можно было понять по всему: по интонации голоса, по чувствам, что исходили от неё, когда он говорила, даже по движениям. Непонятные чувства переполняли грудь и сознание волка. Ну почему так бывает именно в такие моменты? Эти чувства не дают сосредоточиться, лишь накаляя обстановку вокруг, не дают думать, лишь пытаясь вытолкнуть слова из пасти. Встряхнув головой, волк решительно отогнал все переполняющие его эмоции. Даже сейчас он должен быть спокоен, как, в принципе, и обычно.
«Так значит, решено» - пронеслось в его голове. Решив, что если он не скажет об этом сейчас, то будет молчать вечно, Дор тихо, но очень ласково произнёс:
- Моранта… - на мгновения замявшись, как это всегда и бывает, серый волк произнёс. – Я люблю тебя. Я люблю тебя больше всего на свете. Больше стаи, больше жизни, больше всего-всего, что есть. И даже если бы у меня было зрения, я бы променял его на тебя… На возможность услышать твой голос, на возможность вдохнуть твой запах. Хотя бы один раз.
Голос волка был тихим, но в то же время довольно звонким. Самому ему казалось, будто весь Снежный Лес внимает его словам, собираясь передать всем и каждому. Это ощущение довольно редко посещало волка, но в те короткие мгновения он очень боялся. Боялся, что все узнают, обвинят и накажут, хотя, Дор был не из трусливых – не даром же он сигма-волк, правда?
Прижав уши к голове, словно волчонок, которого ругают за проказы, волк-шпион стал ждать. Ждать, что ответит ему любимая волчица. Единственная, которая смогла-таки завоевать его расположение. Множество мыслей крутилось в голове у волка. Страх, тень отчаяния, любовь, и некая лёгкость, которая приделе словам ту самую интонацию. Интонацию, которая не даст соврать поистине любящему существу, будь то человек или даже волк. Ведь волчья любовь куда сильнее, чем кажется…

Как только Хондор замолчал, он замер на месте. В воздухе повисла протяжная и мучительная пауза. Казалось, что небо разорвалось над головой от царившего напряжения. Хондор, как обычно смотрел в темноту, но ему казалось, что он видит Моранту… Вот её добрые глаза, вот её пушистая тёплая шерсть, вот её сильные лапы. Она так прекрасна, что у сигма-волка начинало щемить сердце.  Казалось, что он начинает видеть, но эти иллюзии беспощадно разбивались.
Вдруг на нос волку упала капля. Слепой волк молча задрал голову к небу. Он не видел ничего, знал лишь, что уже наступил день. Ох, а он и заметить не успел, как быстро пролетела эта ночь. Видимо, время очень быстро летит. Гораздо быстрее, чем ветра в парящих горах. Одна, вторая, третья, четвёртая – все, одна за одной, капли молча плюхались на начавший подтаивать снег. Так странно. Они разбивались об этот снег, словно мечты, что забылись слепым волчонком в детстве. Шерсть медленно начинала промокать, но сигма-волку было всё равно. Он только что получил что-то большое, что-то очень дорогое сердцу. Он не знал, что это такое. Опустив глаза на волчицу, он понял, что что-то здесь изменилось. Он гаммы разносился новый, абсолютно новый аромат. Это было счастье. И Хондор был в этом полностью уверен. Пусть у него нет глаз, чтобы увидеть глаза Моранты, но чутьё у него отличное. И тут волчица повалила Дора на землю. Чего-чего, а этого волк никак не ожидал. Моранта вылизывала его морду. И столько любви было в её действиях, что Хондор просто ничего не мог с собой поделать. Он не мог пошевелиться, не мог ничего сказать, а лишь ничего не понимаю лежал на холодном снегу.
Я люблю, слышишь, я люблю тебя Хондор! Мне нужен только ты и больше ничего. Я ради тебя отдам свою жизнь, а сердце так и разбивалось. изо дня в день, на маленькие осколки любви, от понимания, что я не могу быть с тобой и не могу выразить все свои чувства к тебе, которые не могу выразить словами, потому что таких слов не существует на земле! Ты самое дорогое, что есть в этом мире! Я плачу, видишь страдаю, забери, умоляю!
Дор не мог понять слов, но по интонации понял, что Моранта действительно очень счастлива. Что ж, видимо это была судьба. Быть может, она действительно будет согласна покинуть стаю ради него? В мечтах Дор представлял это себе: никакого вожака, никаких приказов, свободный проход по любым землям без приказаний, но тут же оживил новую картину – они с Морантой, голодные, усталые от пути, незащищенные больше сплочённым коллективом стаи. Страшно. Да нет, что там страшно – это было ужасно! Никогда Дору не нужно было делать такой выбор. Хотя, возможно, они останутся в стае. Но сигма-волк волновался за гамма-волчицу. Как к их отношениям сможет отнестись стая, волки? Но с другой стороны – это не их дело. Пусть живут своей жизнью. А тем временем, Хондор почувствовал, что волчица прижалась к нему. Он перестал замечать весь мир. Сейчас вокруг него, как и обычно, была тьма, но теперь сквозь неё пробивал полный любви взгляд гамма-волчицы. Да, серый вол чувствовал этот взгляд, чувствовал душой, телом, сознанием. В общем, всем, что было сейчас у него. До конца не осознав, сон это или нет, он продолжал слушать реплики любимой.
- Я наконец обрела тебя, Хондор. Обрела самое дорогое мне существо и теперь мое сердце принадлежит только тебе! Я буду жить твоей болью, буду вести тебя любовью.
Казалось, сознание Хондора начало таять. Да-да, так же медленно, как снег подтаивал под ударяющими каплями дождя. Ему больше не нужен был воздух – он дышал любовью, он дышал это чёрной волчицей, что сейчас была рядом с ними. Дождь, что тихо плакал сверху, был сейчас незаметен. Но Хондор молча встал на лапы, аккуратно, чтобы не обидеть, убрав с себя чёрную волчицу. Тихо принюхавшись к запаху первого весеннего дождя, волк подошёл под навес снега, что был над папоротниками. Здесь было уютно, дроби дождя не проникали внутрь. Махнув хвостом Моранте, он заполз под навес, приглашая её с собой. Ему хотелось прикоснуться к её боку, поймать её запах близко-близко. И уснуть. Долгая ночь сказалась на волке. Глаза начали смыкаться. И не спал он лишь только потому, что ждал, когда же чёрная волчица подойдёт к нему и уляжется рядом. Тихо зевнув, Хондор продолжил ожидания. Дождь продолжал стучать, снег тихонько покрякивал, вдали слышались чьи-то голоса, но Дору было всё равно.

Хондор лежал под папоротниками. В полусне он почувствовал, что Моранту куда-то ушла. Ему очень хотелось пойти следом, однако, сон сковал его, да и сознание работало очень слабо. Только инстинкты, как у маленького слепого волчонка.  Сигма-волк хотел уйти из-под папоротников, но так и не смог. Поэтому, лишь погрузился в свой непродолжительный сон. Ему и самому показалось, что все это пролетело за одно мгновение, секунд пять-десять, не более.
"Волк тихо брел по лесу. Как обычно, во сне он мог видеть все. Весенний лес радовал глаз. Казалось, все те воспоминания, что происходили сегодня, густо перемешались в его голове. Даже здесь серый хищник чувствовал, как хлюпают лапы по грязи. Стоял вечер. Солнце медленно клонилось к закату. Дождь, казалось, закончился ещё днем. Вот он, медленно, пробирается сквозь кустарники, заросли каких-то растений, маленькие деревья, которые ещё не покрылись листвой. Вот впереди слышится лай. Громкий, угрожающий. С чем можно его спутать? Псы, собаки, услужники людей, предавшие свои дикие корни. Шерсть на холке инстинктивно поднялась вверх, верхняя губа начала подниматься, громкий рык вырвался из пасти. Но лай не приближался. Казалось, он застрял где-то в одной точке. Быть может, собаки что-то преследуют? Собаки любят преследовать. Охотиться на лесных жителей. Хондор готов был пройти мимо, как вдруг услышал чей-то вой. Он звал, он манил, он выражал боль. Но что это? Точнее, кто? Нет-нет, не уловки бесшерстных охотников, а настоящий волчий вой. Быстро сосредоточившись и приготовившись к схватке, серый сигма-волк бросился вперёд. Шаг, ещё шаг, ещё и ещё. Мерная дробь под лапами хищника. Впереди показались силуэты. Как обычно бывает в волчьих снах, они были размазаны, казались лишь тенями, что мелькают между деревьев. Окружив волчицу, они готовы были броситься на неё. С содроганием сердца волк смотрел. Кажется, псы его не замечали. Эта волчица - это... Моранта. "
Сон оборвался. Он был для Хондора кошмаром, поэтому тот резко вскочил на лапы. Вокруг было по привычному темно. В те мгновения Хондор полюбил свою слепоту. Пусть и ненадолго. Но вой не прекращался. Он стал, казалось, ещё более громким. На дрожащих лапах волк выбрался из-под папоротников. Слава волчьим богам, впереди не было запахов псины. Только волчица, черная Моранта. Волк улегся у входа в папоротниковый туннель и стал слушать. Быть может, она пела для него?