Я «ехал» на спине Сакара, изредка прикрывая глаза и наблюдая за картинами, встававшими в моем мозгу. Не знаю, от чего это и с чем связно, но с каждым смыканием усталых век картины появлялись черно-белые, смутно знакомые. Я снова закрыл глаза. Большая поляна. Черно-белое умершее дерево. Оно качало своими ветвями – нет, это ветер игрался с ними. Оно начало приближаться, и вот уже я будто стоял под ним. Один. Совсем один. Более привычное состояние. Стоять около погибшего дерева было так… Странно. Сердце защемило, и я почувствовал панический страх. Будто кто-то гонится за мной. Я задергался, распахнул глаза и судорожно стал глотать воздух. Сердце ходило ходуном.
Почувствовав холодную поверхность земли под собой, я, как мог, прижался к ней и быстро огляделся, загнанная в угол мышь, пойманный на месте преступления, жертва погони. Я… Вспомнил это место! Еще давно, еще весной здесь я познакомился с Арлекин. Я поднялся кое-как на лапы. А вон и примерно то место, где я провалился под лед. Это было недавно, это было давно.
- Вы молодцы! Я не знавал еще за свою жизнь таких волков, что вшестером смогли бы завалить медведя. Возможно, таковых никогда и не существовало до сего момента.
Я глянул на довольного альфу и подошел к воде, качаясь на длинных конечностях. Наклонил голову и сделал несколько глотков. От холодной воды свело зубы, зато она хорошо освежила меня. Я встряхнулся и тут же опустился на землю, почувствовав боль.
Бурый волк зашел в озеро. Когда дно ушло из-под лап, поплыл. Вода около него расходилась грязными разводами. Смесью крови и грязи. Я осторожно встал, повернулся к воде хвостом и вошел в нее. Лег, оставив морду на берегу. Холодно и больно. Когда крупная дрожь начала бить меня, я еле-еле смог вылезти. Отяжелевшая шерсть мешала. Не было сил отряхнуться.
- Доброй охоты.
К кому обращается твой друг? Я с усилием поднял голову и только сейчас заметил еще двух волков. Один серый хищник, в возрасте, и другая черная спорщица – до меня ясно донеслись ее слова.
- Двуногие? Неуклюжие гладкокожие плоскомордые существа с длинными обрезками на лапах вместо нормальных пальцев? Мне как-то о них мама рассказывала, пока я...
Пока что? Эх.
Я уловил краем глаза подругу, которая тоже утолила жажду и встала в сторонку.
- Здравствуйте, – я вытолкнул из своего горла эту фразу с хрипотцой.
Каждое слово давалось мне столь трудно и рвало глотку.

Пока Харон дожидался ответа черной, из-за деревьев появилось еще несколько незнакомых волков. Они двигались сплоченной группой, так что не оставалось сомнения в том, что их что-то связывало. Стая... По крайней мере очень похоже.
«Здесь становится слишком тесно», - проворчал Тринадцатый, всегда негативно относившийся к сборищам, где количество четвероногих превышало одну-две особи, если это, конечно, не оленье стадо или другая съедобная добыча. В остальных он видел лишь конкурентов или врагов. А как иначе, если люди учили Рина лишь убивать себе подобных и соперничать с ними за каждый кусок мяса?
«Пожалуй», - почти впервые в жизни Хан не стал спорить со своей второй личностью, но в его мысленной интонации прозвучал скорее интерес. Бывший когда-то давно стайным волком, он тянулся к сородичам в отличии от Рина. Ему не хватало тех дней, того ощущения сплоченности и нужности другим. Если бы у него была возможность, он бы не отказался все вернуть. Да только как это сделать? Примкнуть к другой стае? Так кто ж его примет? Он хоть еще и не совсем стар по меркам волков — год-два вполне может считаться просто пожилым, но и уже давно не молод, да и внешний вид красноречиво говорит об угасающей жизни. Невысокий, жилистый и седой — разве кто будет воспринимать такого всерьез? Наверняка абсолютно все видят в нем уже дряхлого старца. И пусть внешность обманчива, а под выцветшей шерстью прячутся еще вполне крепкие мышцы, способные вынести достаточно тяжелые нагрузки. Только встречают-то ведь по одежке. Хотя в недооцененности есть и преимущества. Впрочем, с молодым крупным волком ему конечно же не соперничать. Да физическая сила никогда и не была его достоинством. Он выигрывал за счет ловкости и верткости, а сейчас к этому прибавился еще и немалый опыт, так что он не так уж беспомощен, как может показаться на первый взгляд. Но это все лирика, а он все еще одиночка и скорее всего таковым и останется.
Тем временем процессия приблизилась к озеру. Надо заметить, что со стороны она выглядела забавно. Во главе шествовал крупный бурый волк с необычной ношей на спине. Приглядевшись лучше, Харон понял, что ноша — тоже волк, только раненый, невольно проникся уважением к тащившему его собрату. А когда тот, сгрузив раненого, довольно похвалил остальных следующих за ним волков (попутно выяснилось, что эта группа сумела завалить медведя, что несколько повысило в глазах Хана авторитет пришедших), седой окончательно понял его статус среди присутствующих. Вожак. Да и лидерские качества в нем угадывались даже с первого взгляда. Тем более стоит быть осторожным. Тринадцатый внутри недовольно заворчал, но возражать пока не стал. Он тоже дорожил своей шкурой, пусть и такой потрепанной. Впрочем, альфа пока проявлял доброжелательность. Приняв водные процедуры, что, судя по мгновенно окрасившейся в грязные разводы воде, ему было весьма кстати, бурый волк приветливо пожелал:
- Доброй охоты.
- Доброй охоты, - отдавая дань вежливости, эхом откликнулся Харон, также чуть склоняя голову в приветствии. То же самое он адресовал и подошедшей вслед за вожаком серой волчице с пучком травы в зубах, мимоходом подивившись, зачем это ей зелень понадобилась, но благоразумно придержал свое любопытство до более подходящего момента. Тут напомнила о себе слегка подзабытая из-за появления незнакомых прежняя собеседница, весьма пренебрежительно отозвавшись о людях. Знала бы она, на что те способны, говорила бы более почтительно. Впрочем, Хан не стал ввязываться в бессмысленный спор. Зачем? Она все равно не прислушается к его мнению, а ему совершенно незачем ей что-то доказывать. Если повезет, она никогда не встретит двуногих, так стоит ли пугать тем, чего не произойдет? Тем более, что тема довольно неприятная, и вспоминать о людях совсем не хочется. Судя по оборванной на полуслове фразе и «нахохленному» виду, о своей матери черная говорить тоже не станет, а лезть в чужую душу Харону тем более не было нужды. Своих проблем хватает, чтобы еще и о чужих расспрашивать. Тринадцатый кстати такое мнение полностью поддерживал.
- Здравствуйте, - подал голос раненый. Хрипло и тихо. Вот уж кому надо здоровья желать.
- И тебе здравия, - не остался в долгу седой.
А черная между тем сочла нужным представиться, хотя Хан и не особо понял зачем. Видимо, сочла, что их знакомство может продлиться дольше случайной встречи. Иначе зачем называться? Если в скором времени предстоит разойтись и больше не встретиться, то чужое имя — абсолютно ненужная информация. Сколько у пожилого волка было вот таких вот встреч? Всех и не упомнить. А уж имена и подавно стерлись из памяти.
- А как Ваше имя?
Ну, если ей интересно, ее право, почему бы и не назваться?
- Харон, - вежливо наклонив голову, представился он, а Рин, недовольный тем, что сосед по черепной коробке забыл о нем, раздраженно рыкнул: - Тринадцатый.
- И состоите ли вы в какой-нибудь стае?
Грустно улыбнувшись, Харон вместо ответа тихо продекламировал (не зря же когда-то друзья звали его Менестрелем):
- Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
  Забывая, каков над землёй небосвод.
  Там я собственной крови с избытком хлебнул -
  До чужой лишь потом докатился черёд.
  Я сидел на цепи и в капкан попадал,
  Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
  И ошейника нет, чтобы я не сломал,
  И цепи, чтобы мой задержала рывок.
  Вот бы где-нибудь в стае светил огонёк,
  Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
  Я бы спрятал клыки и улёгся у ног.
  Я б тихонько притронулся к детской щеке.
  Я бы верно служил, и хранил, и берёг -
  Просто так, за любовь улыбнувшихся мне...
  ...Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
  И охота завыть, вскинув морду к луне.
Вряд ли кто-то из присутствующих смог бы понять ту боль, что Харон выразил этим стихом. Боль всей прожитой жизни. Скорее всего его просто сочли выжившим из ума старцем. Только Хану было все равно. Они все здесь пока ему никто. Какой смысл тогда пытаться произвести хорошее впечатление и притворяться лучше, чем есть на самом деле?

Ты плелась почти в самом конце, как всегда в мечтах. Думала о воронах, как хорошо быть птицей. Летать, летать, летать...
- Радуйся, что волк, ибо будь ты птицей, при скованных крыльях погибла бы - тихо шёпотом проговорила ты слова брата, услышанные в детстве, проследив за полётом чёрного, как ночь, ворона. Всё таки, твой брат был очень мудр и умён. Жаль, что часто его не слушала. Или это из-за упрямства, или возраст был такой. В прочем, сейчас это не важно. На данный момент ты часть стаи, что для бывшей одиночки, которая множества волков от рождения не видела, очень необычно. Нельзя сказать, что ты чувствуешь себя совсем неуютно, но и вряд ли станешь для стаи надёжной опорой. Для этого нужен опыт общения, а ты дружила только с сестрой, братом и бабником, имя которого даже называть противно. Для того, чтобы адаптироваться, нужны годы, не меньше. Всё это ты обдумываешь только сейчас, а раньше, когда ляпнула "Да", о последствиях даже не думала. У тебя раздвоение личности? Нет, просто глупость. Будь рядом твои единственные друзья за всю жизнь, ты бы сначала посоветовалась с ними. "Нет, всё, хватит этих воспоминаний. Я уже не волчонок, пора привыкать. Боже, как мне удалось выжить всё это время в положении одиночки?"- вздохнула ты и не отставая следовала за волками. Рана болела, но ты не обращала на это особого внимания. Она прочищена и кровотечения нет, значит всё путём.
Всё ближе и ближе к озеру. Твой нос уловил запах сырости, который постоянно царит у воды или по утрам. Растительность резко поредела, опавшие листья не шуршали под лапами. Ты зевнула. От усталости. Не удивительно, ведь ты с прошлого дня не отдыхала. Некогда было. Охота, знакомство со стаей, битва с медведем и поход к озеру. В голоде крутилась мысль о том, как побыстрее дойти до водоёма, окунуться в холодную воду, попить и хоть чуть-чуть полежать. До этого ты планировала проплыть марафонскую дистанцию, так как любила это делать и никогда не тонула, но сейчас делать заплыв расхотелось. Если бы ты так и осталась одиночкой. лежала бы себе в логове и наслаждалась жизнью, пусть она и состояла из одних переходов. Леса, горы, степи, пустыни, ледяные пустоши и много других дальних мест.Чего же ты ещё не видела? Наверное, поверхности луны. Бесконечные странствия и одиночество были тебе по душе. Уже ко всему этому привыкла, а тут раз! Всё треснула как маленькая льдинка. Хех, а ведь ни с чем, кроме маленькой льдинки сравнить это не приходиться. Некоторым волкам кажется что путешествия это здорово, весело, интересно. Да, сначала интересно, но потом обо всём этом забываешь, потому что одной красотой сыт не будешь  в конце концов целью твоих странствий становиться поиск мест, где дичи побольше. Эх... О, а вот и озеро! некоторые стали жадно пить холодную воду, бурый волк решил поплавать, положив потрёпанного Хеллоуина на землю. Неподалёку стояли незнакомые волки. Все поздоровались, ты кивнула незнакомцам в знак приветствия.
- И состоите ли вы в какой-нибудь стае?
" Эта волчица хочет вступить в стаю? " - подумала ты, махнув хвостом. Подойдя к реке, ты стала быстро лакать ледяную воду. Желание искупаться тут же пропало. Даже если ты и высыхаешь очень быстро, в такую холодную воду ты не полезешь, даже если заставят, тем более, рана болеть перестала.
- Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
  Забывая, каков над землёй небосвод.
  Там я собственной крови с избытком хлебнул -
  До чужой лишь потом докатился черёд.
  Я сидел на цепи и в капкан попадал,
  Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
  И ошейника нет, чтобы я не сломал,
  И цепи, чтобы мой задержала рывок.
  Вот бы где-нибудь в стае светил огонёк,
  Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
  Я бы спрятал клыки и улёгся у ног.
  Я б тихонько притронулся к детской щеке.
  Я бы верно служил, и хранил, и берёг -
  Просто так, за любовь улыбнувшихся мне...
  ...Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
  И охота завыть, вскинув морду к луне.
Ты склонила голову набок, из-за чего стала выглядеть забавно, как маленький пушистый волчонок. Улыбнулся бы даже булыжник. Редко ты слышала стихи, тем более красивые и длинные. Этот волк был пожилым, что доказывала седая шерсть и мудрый взгляд. Ты лизнула чёрный нос и легла под пожелтевшие камыши, образовывавшие так называемый навес. Ты положила голову на лапы и вздохнула, полузакрыв глаза. Наконец, можно отдохнуть. Ты расслабила мышцы, и хвост, прежде ходивший туда-сюда, лёг неподвижно.

А меня зовут Лайа. - вдруг как-то не в тему ляпнула чёрная. Я смотрю... У вас тут было какое-то сражение, раз на волках такие раны... Вокруг озера появлялись всё новые волки. Лайе это не нравилось. С детства она была приручена к одиночеству, ну или к скплению волков не бльше трёх особей. Но когда вокруг тебя целая стая... Стая? Они - стая? Вы ведь стая, да? - опять невдомёк вымолвила Лайа. Ну почему, почему её собственное Я говорит ей делать одни вещи, хотя другие ей подсказывает разум? Ну хватит! Если это действительно стая, значит, в ней есть вожак. Если есть вожак стаи, есть и шанс на то, чтобы присоединиться к ней. Но как? Ты же трусиха - говорила ей собственная душа. Ты никогда в жизни не осмелишься заговорить с этим благородным альфой... Вот и нет! - прикрикнула в мыслях на душу Лайа. Ещё как смогу! Только нельзя показывать, что я - безнадёжная, нецивилизованная одиночка, неприрученная к обществу и к сражениям... Где ж вы так... И со страхом глянула на чёрно-белого волка, которого кажется звали Хэллуин. Он стоял и слушал красивую песню седого Харона, которая, кажется, звалась стихом. Я не хочу казаться навязчивой... Всё же уроки скромности воспитаных волков не прошли даром! Но могла бы я присоединиться к вашей стае? Всё это время она не столько смотрела на "стаю", сколько на вожака Сакара. Времени не было, солнце спускалось. Оставалось ждать ответа альфы.

Решив не мешать знакомству остальных волков Арлекин отошла в сторону, и выбрав более-менее сухой клочок земли развалилась там, положив морду на передние лапы. Земля была достаточно холодной, это чувствовалось подушечками, однако остальное тело согревала густая шерсть. Выплюнув свои травы волчица устроилась поудобнее и глубоко вздохнула. Почти сразу на неё навалилась неимоверная лень, когда сил хватает только на то, чтобы наблюдать за всем взглядом. Полуприкрыв глаза серая с интересом слушала разговор своего вожака с незнакомцами. Из всех произнесенных слов, волчица выделила основную мысль - вступление в стаю.
"Сакару явно везет. Я и не думала что в округе есть столько одиночек."
Однако внимание волчицы отвлек хриплый голос черно-белого друга. На ум пришли воспоминания о его кашле весной. "Интересно от чего же такой голос сейчас?"
Может быть из-за битвы с медведем, а может старая история.
Что-то белое замаячило на боковом зрении, и Арлекин, посмотрев на это "что-то" увидела белую волчицу. Она чем-то была похожа на Грусть. Увидев красные глаза незнакомки, серая поняла, что она - альбинос. Грусть же была чем-то наподобие альбиноса. Леки застала себя на том, что с интересом разглядывает волчицу, и смущенно улыбнувшись отвела взгляд.
Вскоре подошли и две знакомые черные волчицы, которых самка приветствовала ленивым взмахом хвоста. Перевернувшись набок, серая почувствовала как холодные травинки касаются раны на бедре и импульсивно дернула лапой, после чего застыла в неподвижности, все так же за исключением глаз.
Арлекин показался запах. Сначала она думала, что это её шерсть пропахла медведем, но запах медленно усиливался, и уши уловили что-то похожее на тихий рев. Нахмурившись волчица подняла голову, а затем встала, настороженно принюхиваясь. Определенно, поблизости был еще один медведь, и шел приблизительно в сторону волков.
Что это за фигня?
Тихо рыкнув, серая нервно переступила с лапы на лапу и уставилась вдаль. Там, что-то темное, двигаясь зигзагом и иногда спотыкаясь и падая двигалось навстречу.
Что это такое? Маленькое, но пахнет медведем.
Медвежонок. Это явно был медвежонок. Но как он оказался здесь, и почему шел сюда, когда видел что это волки? Это хороший вопрос. По мере приближения мелкого, Арлекин поняла в чем проблема. Он не видел. Его глаза были сплошными ранами, и волчица тихо недоумевала как он вообще смог выжить. Подойдя на довольно близкое расстояние медвежонок замешкался и нюхая воздух жалобно заревел. Скорее всего, некоторые волки пахли убитым медведем. Была ли это его мать? Этого уже не узнать.
- И что с ним делать? - совсем тихо проронила Арлекин, спрашивая, наверное, скорее себя, чем остальных. Убить детеныша или оставить его самого умирать от ран и голода?
Тем временем медвежонок метался взад-вперед и жалобно, тихо ревел.

Ты лежала на земле, зализывая рану. Не было смысла этого делать, но заняться чем-то было нужно. Ты недовольно фыркнула, глядя на глубокий порез. Чёрт, долго же он заживать будет, да и не факт, что шрама не останется. Все уже пришли и знакомились, как вдруг твой чуткий нос уловил запах медведя. Тревожная мысль о ещё одной битве посетила твою голову и ты подскочила, как ошпаренная, но волнение было напрасным. Ты быстро поняла, что это всего лишь простой медвежонок. Он был весь покрыт ранами, да к тому же слеп."Что? Медвежонок? Что он тут делает? " - быстро успокоившись, подумала ты и перевела взгляд на волков
- И что с ним делать?
Во всяком случае выхаживать его было бы затеей глупой, но так как ты всегда была сентиментальной дамочкой, тебе было невыносимо жаль этого детёныша. Тебе хотелось вставить своё слово, но не знакомая с правилами стаи ты не знала, дозволено это или нет. Здесь ты пока никто, так что выкрикивать смелые реплики в защиту медведя было бы очень глупо. Да и вообще, пока Альфа ничего не сказал, не забегай вперёд событий. Сейчас ты просто сидела, поглядывая из тени на каждого из волков и на их реакцию. Ты была сильно удивлена, что за один день тебе удалось встретить двух медведей. Обычно приключений на свой хвост ты находишь редко, тебе и так жить интересно. Сорвиголовой тебя назвать невозможно, так как ты находишь самые выгодные решения всех проблем и рисковать не будешь. Сейчас от тебя не зависит почти ничто и, прекрасно понимая это, предпочитаешь не светиться. Конфликтов  с этими волками ты не хотела больше всего, по этому ты смиришься с любым решением Сакара, каким бы оно ни было